В НАЧАЛЕ ПОХОДА

В сентябре прошлого года группой туристов спортивного клуба имени Н. Гастелло пройден на Памиро-Алае горный маршрут пятой категории сложности. Поход заявлен на чемпионат страны по туризму. Сегодняшний рассказ — о прохождении одного из участков в самом начале маршрута.

СЕДЛОВИНА перевала Плакарный. Высота за 4000 метров над уровнем моря. Здесь мы уже вторые сутки. Живем, проходим акклиматизацию, привыкаем к кислородному голоданию. Нелегко. Голова трещит, и каждый шаг дается с превеликим трудом. Но мы хорошо знаем: чтобы быстрее войти в колею, надо больше двигаться. Поэтому не сидим на месте, а ходим на соседние перевалы, благо их тут немало. Вот только что сделали траверс Зеравшанского хребта, а проще говоря, прошли его по гребню от перевала Сентябрьский до перевала Волган, побывав при этом на стыке двух крупнейших хребтов Памиро-Алая — Зеравшанского и Гиссарского. У географов столь примечательным местом считается пик Такали, На самом же деле, как выяснилось, эта красивая скальная вершина ни при чем, она возвышается несколько в сторонке, стыком же является малоприметный каменистый бугорок.

ТЕПЕРЬ готовимся взойти на перевал Седло Такали, что находится западнее самого пика. Такие вылазки у туристов зовутся “радиалками". Популярны они тем, что не приходится таскать на спине рюкзаки. Ходить же в горах без груза с экскурсионными целями — сплошное удовольствие. Вот и сейчас разматываем веревки, надеваем “кошки", каски, страховочные системы. Собираемся на очередную “экскурсию". Наш медик — профессиональный врач Сергей Айсин раздает витамины. Каждому почти по полной ладошке. Это называется медикаментозной профилактикой горной болезни. Мы пока не сопротивляемся. верим в то, что от этого “горняшка” быстрее пройдет.

Оказывается, на перевале мы не одни: мимо нас, буквально в 3-х метрах, неуклюже шествует выводок уларов— горных индеек. Их дородная мамаша что-то бурчит. Наверное, типа “расселись тут всякие”. "Нахалье". — это уже кто-то из наших возмутился, Желание побегать за упитанными птахами нет. Хорошо знаем, чем это заканчивается. Улар летает плохо, да и бегает не слишком резво, тем не менее его не так-то просто поймать. Удирает он в гору, и в тот момент, когда преследователь его почти настигает, улар хлопает крыльями и планирует вниз, оставляя незадачливого охотника одного на верхотуре.

Покончив с акклиматизационными "радиалками", подводим итоги: поднялись на пять перевальных седловин, в том числе на две “новые", которые до нас никто не посещал. Пользуясь правом первовосходителей, предложили для новых перевалов названия Седло Иглы и Сыпучий. Первое дано с учетом названия рядом стоящей вершины, а второе отражает характер подъема. Оба перевала предстоит кому-нибудь обследовать с обратной стороны и лишь тогда идти на полное прохождение, хотя уже сейчас можно сказать вполне определенно: это очень сложные перевалы.

Теперь для завершения процесса акклиматизации остается спуститься с перевала вниз на “зеленку”, к реке Волган Западный-, до которой более километра, а если быть точным, то 1255 метров, по высоте, разумеется.

В таком редко посещаемом районе Памиро-Алая, как горный узел Такали, большинство сложных перевалов пройдено по 1—2 раза, На этом Фоне путь через перевал Плакарный выглядит чуть ли не столбовой дорогой. Мы будем уже шестой группой, прошедшей перевал. Но и другая есть известность у перевала. Печальная. 8 лет назад на его склонах случилась трагедия, о чем напоминает мемориальная доска на седловине. Да, спуск не только технически сложен, но и опасен из-за камнепадов и обвалов льда. Но поначалу все просто. Пологий ледник. Затем перегиб и зона разрывов. Тоже ничего особенного. Ледник оголен, трещины все заметны. Так что прыг-скок, прыг-скок и верх-ний ледопад играючи пройден.

СЛОЖНОСТИ начинаются ниже: 400 метров скальных сбросов, над которыми нависает ледовая шапка. Вкручиваем в лед ледобурные крючья, закрепляем спусковую и страховочную веревки. Первым вниз уходит Сергей Айсин. Ему предстоит разведать наиболее приемлемый путь спуска по ледовой стене. В качестве страховочной веревки прикрепляем к нему “семидесятку", ее до скал должно хватить. Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец страховочная веревка перестала уползать вниз и замерла. Значит, дошел. Кричать здесь бесполезно: перегиб. Выжидаем, а затем осторожно натягиваем веревку. Она на идет. Значит, Сергей, еще не успел закрепиться на личной самостраховке. Опять ждем. Вот страховка задергалась и ослабла. Тянем. Идет. Теперь мой черед. “Сажусь” на спусковую веревку и прикрепляю к себе страховочный конец. Мугалим Киреев, наш руководитель, а в настоящее время мой страхующий, надевает рукавицы и сообщает: “Страховка готова". Теперь можно идти. Но прежде надо сняться с самостраховки. Ведь я пока еще "на привязи”: мой грудной страховочный пояс через полутораметровую петлю и карабин прикреплен к отдельному ледовому крюку. Здесь надо следить, чтобы не нарушился введенный порядок. Иначе хоть на миг да останешься без страховки. А это чревато. Ведь страковка — это то, что связывает туриста с его жизнью.

Завершив необходимые манипуляции, привычно говорю: "Пошел". Первая веревка проходится без каких-либо сюрпризов. Все как-то обыденно. Пересаживаюсь на втроую веревку и сразу же “подарок”. Надо маятником перепрыгнуть с одного борта ледовой трещины на другой. Закавыка в том, что по дну течет ручей и не свалиться в него после прыжка под силу, пожалуй, лишь хорошему гимнасту. Дальше еще веселее. Оказывается, другого пути, как идти по [ручью, нет. А тот переходит в водопад. Помывка неизбежна.

Отыскиваю взглядом Сергея. Тот, осторожно высунувшись из-за скальной "балды". машет рукой, что означает: "Верной дорогой идешь, товарищ". Мобилизую всю свою волю и нагружаю веревку. вписываясь в водопад. Один каскад позади, второй, третий.

Наконец и “земпя”. До-хожу до Сергея Он пристегивает меня к "балде", отстегивает верхнюю страховку

и орет что есть мочи: “Свободно".

ОСМАТРИВАЮСЬ. Пожалуй, путь по водопаду самый простой Левее слишком большой отвес, правее — следы ледовых обвалов. Как поразительно устроен мир. Буквально только что изнывал от жары и вот на тебе: зуб на зуб не попадает. И это не только -результат принятия душа. Там, наверху, солнце нещадно палит. Здесь же, всего в нескольких десятках метров ниже, тень и холодрыга. Кидаем еще одну "сороковку” вниз. Эта последняя. Теперь свободных веревок нет, все в работе. К счастью, рельеф ниже позволяет идти свободным лазанием. Но требуется предельная осторожность: падать далеко. Так проходим

метров триста и выходим на отвес. Всего-то веревочки метров сорок и требуется, а дальше уже пешком идется. Но, увы, ее нет.

С тревогой и недоумением поглядываем вверх. Последняя двойка так и не приступила к спуску по скалам. Им надо снять веревки со льда. Последний, когда пошел вниз, сдвоил веревки, спустился по ним, а теперь надо, потянув за один конец, вытянуть всю веревку через оставленный наверху ледовый крюк-пробку.

Но что-то у ребят не ладится, видно, как они виснут на веревке, а та ни в какую не идет. Значит, где-то заклинило. Выход только один. Надо идти наверх и перезакреплять веревку. На как это сделать?

Сам подъем по ледовой стене сложен, да тут еще водопад. В течение следующего часа наблюдаем, как Ильдар Иргалиев мужественно сражается со стеной и водопадом. Наконец веревка пошла. Оказывается, металлический тросик на крюке зажал веревку Заменили его на шнур, и тогда все наладилось. Сейчас ребята

быстро спускаются к нам. Мы еще раньше забрали у них рюкзаки, и теперь они идут налегке, костеря злополучный тросик. А ведь тросик — это журнальная рекомендация. Впрочем, сами виноваты. Надо было все опробовать до выезда в горы. А то, что случилось. — расплата за беспечность.

Наконец все вместе. Уже темнеет. Все мокрые и злые. Бьет дрожь. Доктор раздает какие-то таблетки и уверяет, что они мертвого согреют. Кидаем вниз последнюю веревку.

Теперь все сложности позади.

Утром разглядываем пройденную стену. Она впечатляет.

Что ж, для начала неплохо. Теперь пойдут основные перевалы. Это была разминка.

В. КИСЕЛЕВ, участник похода.

Газета "Вечерняя Уфа", 10.01.91.