|
|
Воспоминания Вячеслава Киселева и Давида Миладзе о своем первом походе 1964 года
50 лет назад, в июне 1964 года произошло ничуть не примечательное туристское событие – группа учащихся Уфимского авиационного техникума прошла пешеходный маршрут второй категории сложности по Южному Уралу.
Но в последствии из этой группы вышли 2 мастера спорта (В.А.Киселев, Р.З.Шаяхметов) и 1 кандидат в мастера спорта (Е.А.Лобов), причем большинство участников этой группы стали хорошо известны в туристских кругах не только в Башкирии, но и в России и быв. СССР.
Вспоминает Вячеслав Киселев. Наша группа образовалась в 1964 году на базе членов шахматно-шашечного кружка Уфимского авиационного техникума. На первых порах в нее вошли Николай Егоров, Рашид Шаяхметов, Вячеслав Киселев, Давид Миладзе, Геннадий Козак.
Как попал в нашу группу Евгений Лобов? Так это отдельная история. Когда у нас созрела идея отправиться в поход, то мы, прежде всего, стали изучать существующие правила и узнали, что в каждой туристской группе должен быть руководитель из числа опытных туристов и группа обязана пройти процедуру выпуска на маршрут в туристской организации. Наш техникум тогда располагался в здании, которое сейчас является 3-им корпусом УГАТУ. Неподалеку в здании Башкирского оперного театра размещался Башкирский областной Совет по туризму и экскурсиям (БашОСТиЭ). Вот туда-то я и Коля Егоров отправились проконсультироваться насчет нашего похода. Нашли комнату N 7, в которой тогда квартировала эта организация. Открыли дверь и остолбенели: за председательским креслом восседал наш сокурсник: Женя Лобов, он учился на одной специальности (авиационное приборостроение) с Колей и Рашидом, но в параллельной группе. Как он попал в руководящее кресло выяснилось позже. Эту комнату днем в рабочее время занимал аппарат БашОСТиЭ во главе с его председателем Шишкиным Евгением Константиновичем, а вечером в ней собирались туристы – члены различных секций, маршрутно-квалификационной комиссии, словом работал клуб туристов. А мы уж грешным делом подумали, что председатель Совета отлучился куда-то и Женя, считая, что свято место не должно пустовать, нагло занял его. Лобов выслушал нас и подтвердил, что опытный руководитель в группе должен обязательно быть, но успокоил нас, заявив: «Я у вас буду руководителем, опыт у меня большой». Действительно к тому времени Лобов был достаточно опытным туристом, за его плечами был не только Южный Урал, но и Кавказ и всесоюзные семинары общества «Спартак». К тому же он был своим человеком в БашОСТиЭ и знал, как выпускаются на маршруты. Потом мы с Колей долго обсуждали сложившееся положение. Коля настойчиво повторял: «Пусть Женька будет формальным руководителем. А в действительности командовать будем МЫ» Под МЫ он, конечно, имел ввиду себя.
Разногласие с руководством у группы начались еще при посадке в электричку. Ехали мы до Аши и намеревались приобрести билеты, но руководитель жестко сказал: «Поедем так». Мы замялись, ехать зайцами нам было стыдно. Поэтому, когда в вагоне появился кассир, обилетивавший безбилетных пассажиров и громко объявил: «У кого нет билетов ?», то мы все, за исключением Лобова, радостно завопили: «У нас !!! У нас !!! Мы не успели !». Отчего Лобов побледнел от злости, а мы одержали свою первую победу над ним, но в походе, он на нас очень просто отыгрался, завел в тайгу и заблудился. Вот наши злоключения.
В первый же день пути в какой-то деревушке, кажется, Сухой Ате, Женя Лобов взял у своих знакомых двух ребятишек в проводники, которые довели нас до какой-то “танковой” поляны, после которой мы с проводниками плутанули. А ведь в деревне нам говорили: с поляны уходят три тропы, идите по третьей. Ну, мы и пошли, но, видимо, не с той стороны отсчет начали.
Спустя несколько дней, мы вышли к избушке, на двери которой мелом было написано: “Приду завтра”. Неизвестно сколько лет было этому сообщению, но желание получить хоть какую-то информацию о нашем местонахождении было столь велико, что мы задержались здесь на пару суток. Но, к сожалению, так никто и не пришел.
Помнится еще такой светлый момент. Ломясь сквозь южно-уральскую чащобу, вдруг увидели железнодорожный вагон, 40-тонник. С трудом обнаружили наличие рельс, меж ними росли уже взрослые деревья. Но ни людей, ни троп не было.
Намаявшись бестропьем отрогов хребта Амшар, наш руковод решил залезть на дерево и посмотреть окрестности. Когда он сверху прокричал: "Кругом лес, хребты, никаких дорог и никакой жилухи", у нас пальцы самопроизвольно сжались в кулаки. Но мы оказались людьми великодушными и человек при таком раскладе остался цел и невредим. Мы даже не сочли нужным его послать. Просто мрачно промолчали. Правда, его верховенство было поставлено нами под сомнение, поэтому мы стали подозрительно воспринимать любое его решение. И когда все же вышли на тропу типа "бродвей", мы пошли по ней по “азимуту”. Выглядело это так: Зуфар Назаров шел с компасом и сообщал: “20 метров азимут такой-то, 10 метров – такой-то ”. А я шел рядом с ним и записывал. Чайниками, одним словом, были.
Обидно было проходить поляны с явными признаками цивилизации: сенокосилками и другими разбросанными предметами колхозного бытия. Досадно было от того, что за этими материальными ценностями никто из местных не придет ни сегодня, ни завтра, они здесь на ПМЖ уж не первый год. Поэтому решили разбиться на пары и произвести глубокую разведку местности.
Здесь больше всех повезло мне и Гене Козаку. Мы с ним вышли к жилухе. Затратили при этом уйму времени, пропустив контрольный срок. Но все же вышли в цивилизацию и узнали у местных бабулек название их деревни. Сами представились туристами. Бабки, оказалось, знают про таких, туристы когда-то появлялись в их деревне. Возвращаясь в базовый лагерь по тем же джунглям, мы изрядно пооборвались и поисцарапались, выглядели так, как будто нас драли дикие звери. Поэтому, когда повстречались с вышедшими к нам навстречу ребятами, разыграли с Геной шутку, что нас, мол, медведь подрал. Наш внешний вид послужил тому подтверждением, ребята поверили. Когда же руководитель узнал название найденной нами деревушки, так он в этом усомнился, мы отклонились от маршрута в сторону километров на 50-70.
Тем не менее, уже на следующий день мы вышли к людям и на перекладных добрались до узкоколейной железной дороги, той, которая когда-то соединяла Белорецк со станцией Запрудовка (гор. Катав-Ивановск). С превеликим трудом пробились в битком набитый деревянный (!) пассажирский вагон. С недоверием слушали страшные рассказы ехавших с нами местных жителей про ночные ракетные пуски. Утром мы десантировались в пристанционном поселочке Юрюзань и резво прискакали в большущую деревню Александровка. Там меня особенно поразили деревянные дворовые настилы, с которых непролазная деревенская грязь легко убирается. Теперь этого населенного пункта как такового нет. Живет несколько старичков и бабулек, в основном последних. Далее мы дотопали до Тюлюка – тогда и сейчас ворот Иремеля – второй по высоте вершине Южного Урала. Интересно, что в тот, первый раз, мы расположились в сосновом бору рядом с поселком на правом склоне речки Тюлючка. В этом райском уголку стояло множество палаток. В последующие годы, да какой там годы, десятилетия, я на этом месте ни разу не был, взгляд всегда упирался в крутой склон.
Тогда ни каких троп, ни тем более дорог в район Иремеля не было и нам пришлось ломиться через таежный лес с труднопроходимыми буреломами. Поэтому мы несказанно обрадовались, когда выскочили на еще не очищенную от порубок просеку-визирку, поначалу даже думали, что это какой-то медный лоб держал железный азимут. И тут нам навстречу попалась группа москвичей, так же шедшая на Иремель. Мы изрядно над ними посмеялись. Уж мы то, конечно, шли правильно, но мы были бы не мы, если б не плутанули, тем более, что на Иремеле это в порядке вещей.
Когда залезли на вершину наш Сусанин присвистнул и сказал: «Отсюда до Иремеля еще пахать и пахать и показал в дали настоящую вершину». А мы всего лишь залезли на одну из вершин Малого Иремеля …
Спустились в долину Тюлюка, где из-за непогоды устроили вынужденную дневку. И в этот ненастный день мне выпала горькая доля: быть дежурным по кухне. Все возлежали в палатках, в тепле, а я как прокаженный целый день возился под дождем. Отправился на речку за водой. Черпанул ведром водичку и его с огромной силой вырвало у меня из рук. Я даже не понял, как это произошло. Хоть дело случилось у берега, но течение было сильным, рывок получился мощным. Я приобрел урок на все жизнь. В дальнейшей своей практике стал всегда избегать подобных ситуаций. Ведро никуда не унесло. В чистой прозрачной воде его было хорошо видно, оно покоилось на дне, но там было глубоко. Лезть в воду не хотелось - холодно. Не придумав ничего умного, пошел обратно в лагерь. Я почему-то был уверен, что наш руководитель, с его огромным, как он постоянно нам внушал, туристским опытом, уж он-то что-нибудь придумает. Но Евгений Александрович, рассудил как обычный смертный: «Утопил ведро ? Лезь в воду и доставай». Обиженный таким непониманием случившейся проблемы я вновь вернулся к месту трагедии. Залез по пояс в воду, присел, нащупал ведро и вызволил его из водяного плена. При этом запомнил простую истину: не обращайся за помощью, пока не испробовал все свои возможности.
Дальнейшие походные события как-то не отложились в памяти. Помню лишь, что после деревеньки Сибирка долгое время шли заболоченным берегом озера Зюраткуль. Отсюда удалось уехать попутным транспортом в цивилизацию.
Как ни странно для сегодняшнего дня спонсором нашей группы выступил студенческий профком техникума, который принял на себя наши транспортные расходы и даже выплатил суточные.
Итог похода. Мы в то время любили петь (орать) у костра песню “В эти турпоходы я больше не пойду”. Так Гена Козак - единственный из нашей группы, кто сдержал свое слово... Очень ответственный человек.
|
|
|
|
|
|
|
|
Вспоминает Давид Миладзе.
Это, конечно, хорошее предложение - рассказать о первом нашем походе пятидесятилетней давности.
Уверен, что наши воспоминания изрядно будут разнится, одному лучше запомнилось одно, мне - другое, но ощущение молодого восторга, которое я тогда испытывал, помню до сих пор.
Громадные ели, под нижними лапами которых было просторно, почти как в палатке, и сухо даже в сильный дождь. Огромные заросли малины, где кормились не только мы, но и, судя по горам помета, местные медведи. Помнится, кто-то из нас пошутил, что медвежья болезнь приключалась с мишками при звуках рашидовых песен, которые звучали как-то по-индейски. У него, казалось, всегда было хорошее настроение. Даже когда материл эти турпоходы, реку и мокрый рюкзак, быка, который заявился к нам на стоянку и изрядно испортил завтрак (впрочем, это было уже во втором походе, а до этого надо еще дойти...).
В Сухую Атю
мы пришли уже вечером первого дня первого похода.
Поначалу я чуть ли не полагал, что около каждой горы и каждой речки будет стоять табличка с названием. Но мало-мальски заметные горы были похожи друг на друга, а довольно быстрая река, к которой мы вышли на пятый день целеустремленных блужданий, и которую назначили рекой Сим, оказалась впоследствии рекой Лемеза.
Хорошо помню торную дорогу вдоль реки (по ней явно часто гоняли скот), загородки с копнами, какие-то сельхозорудия, но, кроме нас пятерых, ни души вокруг.
Наш старшой, Женя Лобов, старался не показывать своей озабоченности, хотя уже явно было видно, что идем мы наповоду реки и куда-то не туда. Для уныния никаких поводов не было: река рано или поздно приведет к жилью, продукты были, молодых силенок хватало и, какое-никакое, а все-таки приключение.
Приключение добавили Слава и Гена, когда на шестой день Женя разослал нас парами на разведку. Они так долго не возвращались, что мы всерьез забеспокоились. Вдруг слышим - кто-то издалека зовет на помощь. Мы все - туда. Не сразу обнаружили их обоих. Гена изрядно оборван, с трудом стоит, опираясь на Славу, увидел нас - сел. Рассказывают, что напал медведь, спасались на дереве. Гену пришлось нести. Женя толково спроворил носилки, несем. Тяжеленький. Ритмично постанывает, артист. Чем тяжелее становится, тем крепче ощущение, что тебя разыгрывают.
Не помню точно, что выдало этих артистов, мне запомнилась конфетка, которая вывалилась у Гены из кармана. В нашем провианте такой провизии не числилось. Скинули с носилок, чуть прижали - раскололись. Оказывается, этой парочке повезло и они вышли к деревне. (Она оказалась, как помнится, километрах в сорока от места назначения, Лобов так и не поверил, пока не добрался до деревни сам). Найдя деревню, Слава с Геной расслабились, даже посетили местный магазин и купили конфеты, просрочили условленное время возвращения и, наверное, слишком спешили на обратном пути. Где Гена так умудрился ободраться - не знаю. Но обыграли они это ловко. Чуть-чуть мастерства не хватило.
Нужно сказать, что Женя Лобов вел нас, совершенно неопытных, все-таки довольно толково. В тайге, например, он регулярно заставлял нас правильно заправлять одежду и взаимно проверять на предмет клещей - мне бы и в голову не пришло.
А следующая
неделя похода была уже менее романтичной: тряслись в кузове машины, ехали в
каком-то немыслимом вагоне - возвращались на маршрут. Рюкзаки стали легче, но
природа Южного Урала не забудется... Воспоминания пока обрываю (хотя было приятно), наступаю на горло собственной песне.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Давид кашеварит |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Рашид Шаяхметов (слева), Вячеслав Киселев (справа) |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Давид Миладзе, Николай Егоров, Рашид Шаяхметов |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Рашид Шаяхметов, Вячеслав Киселев, Давид Миладзе |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Рашид Шаяхметов (стоит), Вячеслав Киселев (сидит) |
|
