ПЕРЕВАЛ.
В момент, когда солнце плотно закрыли темные угрюмые тучи, группа поднялась к последним ночевкам альпинистов. Здесь, среди густого арчевого леска, встали на ночлег. Сквозь резкие просветы облаков иногда появлялась скальная стена пика Кшемышбаши и черная, словно политая тушью, концевая морена ледника Кшемыш.
Алексей, вздрагивая от наступающего холода, глядел на свистящие под ветром скалы. Через несколько минут снежное облако накрыло лес. Крупные хлопья забелили землю и зеленые склоны гор, зашуршали по скату палатки.
Под крупной непроницаемой кроной большой арчи Виктор готовил ужин, помешивая подгоравшую кашу:
- Закрутило дня на три, а то и больше, начальник.
Алексей все еще надеялся, что занепогодило ненадолго - хотелось быстрее увидеть край, к которому стремился столько лет. Да, горный узел Матча давно тревожил, звал.
Откуда-то из белой мглы вынырнул таджик, по чабанской привычке сел на корточки, прикурил от костра:
- Отару гоню ниже - этот снег будет идти и идти.
Неделю мела и выла горная пурга. Она согнала с перевалов в долины много групп: москвичи, томичи, ленинградцы, киевляне - целый слет туристов.
От безделья ходим друг к другу а гости, пьем чай. делимся впечатлениями о ранее пройденных маршрутах. Кто-то в шутку назвал уфимца Леню Ломакина комендантом слета- потребовали от него порядка, а главное... погоды.
Наконец-то пурга угомонилась, ушли куда-то тучи, выглянуло солнце.
Во время вынужденной стоянки выяснилось, что на перевал Кшемыш должны идти пять групп. Необходимо было установить очередь в целях безопасности. Леня Ломакмн взял эту обязанность на себя. Через полчаса он явился в палатку и заявил нашему руководителю:
- Мы идем первыми...
- Ну, что же, пойдем первыми, - ответил Алексей, укладывая в рюкзак примус. - Лиха беда начало.
Бело-голубые контуры вершин и хребтов четко вырисовывались в дымке наступающего дня. Солнце уже скользило по изорванному краю хребта Карабель. Стало тепло, снег таял, на глазах превращаясь в рыхлую, как творог, массу. ^
- В такое время хозяин "собаку не выгонит". Смотри, как тает, - пробурчал Виктор. От крутого склона слева
оторвалась глыба снега, грохнула, как орудийный залп и, рассыпавшись лавиной, устремилась вниз. Облако снежного салюта поднялось над осыпью, укрыло перемычку перевала Кироксана.
Быстро, не теряя ни минуты, идем к перевалу. Солнце уже стояло высоко в фиолетовом небе: ни облачка, но ветер еще не совсем угас:
метет поземку, режет лицо. За горбом морены проглядывает седловина перевала. Над
ней с окружающих пиков зависли снежные флаги. Ребята из других групп смотрят на нас жалеючи: ох, непросто протоптать я свежем снегу тропу и избежать падения в трещину.
- Леха, осторожнее! - кричит ему руководитель группы омичей Саша Прокопенко. - Правее держись... - ветер уносит слова в сторону.
Бесконечный подъем по широкому изорванному трещинами леднику, кое-где засыпанному каменистыми валами. Ветер старается свалить, с трудом дается каждый шаг по глубокому снегу.
Впереди, в разрезе двух вершин, перевал Кшемыш. Гигантская снежно-ледовая стена, прорезанная широким бергшрундом, украшенная лавинами, а поверх окантованная темными мрачными скалами, такими крутыми, что на них не держится снег, ждет нас. Именно ради встречи с ней мы тащились сюда за тридевять земель!
И вот уже верхняя часть ледника. Оглядываюсь назад:
в синей дымке стелется по снегу наш извилистый след, а еще ниже копошатся маленькие фигурки людей.
За вытаявшим из ледника камнем, похожим на гриб, остановились. Тут не так дует. Справа шумит ледниковая речка. Солнце переместилось к полудню, пока мы топали от альпинистских ночевок. Оно осветило стену засверкало натечным льдом. В сильный бинокль открываются все новые и новые подробности рельефа. Заметно, как снег на склоне рыхлеет, под карнизами ломаются синие тени: солнце делает свое дело - буквально через полчаса загрохотали лавины и на нашем пути. Сотни тонн снега несутся вниз, громадные снежные валы опускаются на ледник, и снежное облако окутывает конус, отрывается внизу и, гонимое ветром несется на нас. Вмиг осыпало мелкой пылью, обдало холодным дыханием. От удара дрогнул ледник, в трещине по-звериному уркнула вода.
На нашем пути тоже сошли две лавинки. Как потом выяснилось, сошли они не самостоятельно, а столкнули их ленинградцы, шедшие навстречу. Им пришлось туго на перевале: пока бесновалась пурга, сидели на гребне, боролись с ветром, снегом, высотой. Кончился бензин. Если бы не перемена погоды, неизвестно, чем закончилось бы их "сидение".
По общему мнению, в этот день на перевал решили не соваться. Саша Прокопенко пришел вечером в палатку, спросил Алексея:
- Может, мне идти первым? Мои ребята моложе...
- Нет, Сашок! - засмеялся Алексей. - Ты уж нас не трогай - мы настроились.
- Ладно, - согласился Прокопенко. - Ты крючья не выбивай. Догоним - вернем.
Ночью ударил морозец. В палатке тесно, поворачиваться должны все одновременно. Пытаюсь заснуть, но на высоте это не так-то просто- начинаешь засыпать и вдруг чувствуешь, что не хватает воздуха. Дышишь, как рыба, вынутая из воды: будто кто-то заткнул тебе глотку и пропускает воздух маленькими порциями.
Наконец-то ночь позади. У подножья, где начинается пятидесятиградуcный взлет из снега и льда, связываемся попарно и двигаемся вверх, внимательно страхуя друг друга.
Через некоторое время склон стал круче. Некоторые участки из натечного льда. "Кошки" не держат. Приходится рубить ступени, а на высоте это нелегкое дело. Каждое резкое движение срывает ритм сердца, затрудняет дыхание, болью отдается в голове.
Далеко-далеко внизу остались палатки. Хорошо проглядывается перевал Шуровского. Короткая передышка - и снова "кошки" с хрустом врезаются в склон. Слышатся короткие команды:
"Страхуй! Пошел! Выдай веревку! Зарубись!"
За два часа преодолели двести пятьдесят метров склона и вышли к скалам. Скалы сильно разрушены, группа двигается с большой осторожностью: один неверный шаг - и ты летишь вниз, а еще хуже - обрушиваешь град камней на идущих следом парней из Омска.
Глубокие кулуары ч трещины забиты снегом. 0н то и дело вываливается из них, комками летит вниз, сгребав камни. Внезапно откуда-то со стороны выскакивает лавина, сносит Виктора.
- Держись! - кричит Роза, падая на головку ледоруба грудью, вбивая его в трещину. Виктор в каком-то невероятном прыжке выскочил из лавины, ухватился за камень, рогом торчавший из склона, потом накинул на него веревку. Не случись рядом этого камня, выдернул бы он своим весом легонькую Розу вместе с ледорубом. Но все кончилось благополучно, только Виктор в этой кутерьме потерял очки и рукавицы.
Снова наверх, снова работа. Не прошло и несколько минут, как на группу обрушился камнепад. Я успел крикнуть.
По узкому желобу вперемешку со снегом неслись глыбы камней. Все на мгновение оцепенели, но тут же кинулись под защиту отвесных скал. Сразу же решили сместиться вправо, чтобы уйти от этого коварного места.
Вот и позади последний участок скал, самый трудный. Виктор первым выходит на гребень, что-то восторженно кричит. Вскоре вся группа на перевале. В небо летят две ракеты -сигнал омичам, что группа наверху.
В эти минуты все забыли об усталости, о том, что с раннего утра не ели, что обожженные лица саднят и кровоточат. Отдышавшись, находим тур, кладем записку с нашими именами. Кшемыш покорен, теперь вниз - к новому перевалу.
Вечером нас настиг Саша Прокопенко, вернул крючья, перильные веревки:
- Спасибо, вы здорово нам помогли, парни!
- Что ты, Сашок, - усмехнулся Алексей. - Да я тебе по гроб обязан помогать. Ты ж меня от косматой выдернул.
- То когда было, - ответил Прокопенко. - Может, и забыться...
А мне кажется, что настоящая туристская дружба не может разорваться никогда. Тем более с таким человеком, как Саша Прокопенко, когда-то спасший нашего начальника от верной смерти. Но это уже другой рассказ.
Л. ЛУШНИКОВ, мастер спорта.
(передала в Музей Роза Шарафиевна Гайнутдинова, участник похода, мастер спорта)